Глаза Кямрана на меня глядят. Ах, мама, как волнует этот взгляд. Две карих вишни смотрят на меня. Два добрых, согревающих огня. Их тёплый свет и манит и зовёт, в душе моей растапливая лёд. Боюсь ослепнуть, глядя на огонь. Смотреть — смотри, любуйся, но не тронь. Я думала о ласковых глазах, когда отца война спалила в прах. Родное имя на сырой плите. Всё, что осталось бедной сироте. Тогда в душе иссякла воля жить, хотелось мне себя похоронить. И только свет глубоких карих глаз, мне был опорой в этот трудный час. А те, кто были с детства мне близки, меня бранили за мои грехи. За что ко мне так этот мир жесток, за что, любя, страдает королёк...