Новый день, мир прекрасен, кругом живые, А мне бы убиться, помнишь, в том фильме старичок Гибсон В приступах похуизма лез под пули? А жизнь-то босятская, даже бамбергского короля обули, Айфон отжали у лапули. Тут же напас убойный, хуйли; заряжаю булик с утра. Когда-то горело, но чувства остыли, как угли костра. Помнишь, любимая, тебе не нужен был ствол? Убивали выстрелы твоих глаз, Или быстрый, вата, ложка, игла! Ладно, я тоже в это играл, Не то чтобы нравилось, Но бродил по краю, потерял брата. Теперь на холме камень, холод гранита и фото в рамке. Подойду, присяду на оградке, накачу сто грамм, Мне бы вернуться вернуться туда, в девяностые, Где на могилке венок стоит и стопка для братана. Здесь я сдохну, но уже игра скучна, ставки низкие, И война с собой - это комедия "Фантомас против Анискина"! Что терять нам? И что остается? Искать крупицы счачтья на золотых приисках, Просеять горы времени песка в потоке событий, Найти друзей, затем забыть их. Здесь никому не везет, жизнь - кукольный театр, Нас кукловод дергает за нити. И то, что из земли было взято, в землю верните, Прах к праху, и даже память развеет ветер.
Сквозь пальцы течет, К горлу подкатывает, душит, Время - смертельное оружие. Тут не останется места больше нам, Часы остановятся, окутает тишина.
И вот тормазнули вроде, потом снова ходим по лезвию, В глазах виден блеск, Завертелось, не разобраться, что это - водевиль или бурлеск, Вокруг цыгане, гитары, Табор в небо уходит этапом, Я там был как бы, на руках крапленые карты, Жизнь - кудрявая, как Валера Карпин, И на ухабах намяли бока мне. Бывалый уже - чего только не видал. Оружейник, закали мне в кузне металл И сделай так, чтоб нервы стальными стали. Пусть в партере дешевле места, Но на сцене мишень, я с балкона веду огонь разрывными, Потом погоня, копы заходят со спины ко мне. Это от собственной тени побег, И в этой пальбе не выжить, нет, как не пыжься, Уже все рассудил Всевышний, За тобой один выбор лишь, Так кто ты - решай: актёр на сцене под пулями Или с балкона стреляешь, в пластик упакуй меня, Закопай в черной яме, Похорони, братан, под слоем времени И отдай последнее отрепью на паперти. Где-то у нищего в шапке лежат отрывки моей памяти. Ножи, кинжалы лучше нам переплавить бы в орудия труда, Хотя время - смертельное оружие, Его не победит никто и никогда.