"До тех пор, пока в этом мире есть холод и жара, и солнечные лучи – до тех пор будет существовать и борьба."
KAMPF MACHT FREI! БОРЬБА ОСВОБОЖДАЕТ!
Einst standen Türkenheere vor uns'rem deutschen Wien. Die Osmanen fielen ein, doch es gab dort kein entfliehen, Denn mit Piken und auch Büchsen wehrten Landsknechte sie ab, (1) Des Sultans wildgewordene Horden jagte man aus dieser Stadt.
Когда-то стояли турецкие войска перед нашей немецкой Веной. Османы наступали, но никто не спасался бегством, Потому что пиками и ружьями ландскнехты отражали их атаки, (1) И обороняющие город прогнали неистовые орды султана.
Doch wo der Landsknecht einst von gestern stand, Stehen heut' lebende Leichen. Leichen die weichen und alles gut heißen, Nicht starr wie die Eichen ins Erdreich sich beißen.
Но там, где вчера стоял ландскнехт, Стоят сегодня живые трупы. Трупы, что уступают и все одобряют, А не тверды, как вцепившиеся в почву дубы.
Kampf bleibt der Vater, das ewige Licht, Auch wenn nicht mehr alles für einen Sieg spricht. Ein Galgenhaufen wird dort steh'n bleiben Und niemals weichen, wie deutsche Eichen. Wie alte Eichen, die trotzen dem Sturm, Feuer und Äxten, sie bleibt immer dort. Urquell des Lebens, des deutschen Wesens, Sinn uns'res Strebens, es ist nicht vergebens.
Борьба есть отец, вечное светило, Даже если нет надежд на победу. Череда виселиц будет там стоять, Но мы никогда не отступим, как немецкие дубы. Как старые дубы, что несмотря на шторм, Огонь и топор, всегда неподвижны. Первооснова жизни, немецкого бытия, Смысл наших стремлений, она не напрасна.
Einst wagte es ein Mann, ein System zu reformieren, Das nur dem Volke dienen sollte und nicht mehr dem einen Tiere. Wie Figuren auf dem Schachbrett wollte man uns alles nehmen, Doch eine Weltanschauung wie die unsere, kann man nicht in Ketten legen.
Когда-то отважился один Человек реформировать систему, Которая не должна была больше служить Зверю, но народу. Фигурами на шахматной доске нас хотели воспринимать, Но такое мировоззрение, как у нас, невозможно заковать в цепи.
Doch wo der große Mann von gestern stand, Stehen heut' lebende Leichen. Leichen die weichen und alles gut heißen, Nicht starr wie die eichen ins Erdreich sich beißen.
Но там, где вчера стоял Великий Человек, Стоят сегодня живые трупы. Трупы, что уступают и все одобряют, А не тверды, как вцепившиеся в почву дубы.
Kampf bleibt der Vater, das ewige Licht, Auch wenn nicht mehr alles für einen Sieg spricht. Ein Galgenhaufen wird dort steh'n bleiben Und niemals weichen, wie deutsche Eichen. Wie alte Eichen, die trotzen dem Sturm, Feuer und Äxten, sie bleibt immer dort. Urquell des Lebens, des Deutschen Wesens, Sinn uns'res Strebens, es ist nicht vergebens.
Борьба есть отец, вечное светило, Даже если нет надежд на победу. Череда виселиц будет там стоять, Но мы никогда не отступим, как немецкие дубы. Как старые дубы, что несмотря на шторм, Огонь и топор, всегда неподвижны. Первооснова жизни, немецкого бытия, Смысл наших стремлений, она не напрасна.
Ein ganzes Volk hat längst vergessen, was es heißt für sich zu kämpfen, Es hat den eigenen Ursprung, seiner Quelle längst vergessen. Der Urquell deutschen Lebens versiegt doch schon im Mutterschoß, Denn das Viehzeug es bleibt angekettet an seinem Futtertrog.
Весь народ давно позабыл, что означает за себя сражаться, Давно забыл собственное происхождение, свой первоисточник. Первооснова немецкой жизни иссякает уже в материнском лоне, Потому что скот остается на цепи у своей кормушки.
Doch wo der Deutsche einst von gestern stand, Stehen heut' lebende Leichen. Leichen die weichen und alles gut heißen, Nicht starr wie die eichen ins Erdreich sich beißen.
Но там, где вчера стоял Немец, Стоят сегодня живые трупы. Трупы, что уступают и все одобряют, А не тверды, как вцепившиеся в почву дубы.
Kampf bleibt der Vater, das ewige Licht, Auch wenn nicht mehr alles für einen Sieg spricht. Ein Galgenhaufen wird dort steh'n bleiben Und niemals weichen, wie deutsche Eichen. Wie alte Eichen, die trotzen dem Sturm, Feuer und Äxten, sie bleibt immer dort. Urquell des Lebens, des Deutschen Wesens, Sinn uns'res Strebens, es ist nicht vergebens.
Борьба есть отец, вечное светило, Даже если нет надежд на победу. Череда виселиц будет там стоять, Но мы никогда не отступим, как немецкие дубы. Как старые дубы, что несмотря на шторм, Огонь и топор, всегда неподвижны. Первооснова жизни, немецкого бытия, Смысл наших стремлений, она не напрасна.