Во мне живут люди; их много, они немы, Поэтому не поют. Для них я - больница, смесь города и тюрьмы; Я - голос, я - их приют.
---
Меня зовут Тони. Я умер двенадцать дней Назад; Пуля прошла в висок. Я помню, как тени росли, становясь длинней, Окрашивая песок. Я помню, как падал, как время неслось вперед, Как кровь залила глаза. Меня зовут Тони, и я открываю рот, Пытаясь что-то сказать.
---
Меня звали Фрида. Мне было тринадцать лет. Любила ванильный шейк. В карманах носила обертки из-под конфет, Обломки карандашей, Какую-то мелочь - наверное, на проезд. (Теперь она не нужна) Тогда было лето; я ехала к морю, без Каких-либо страхов. Нам С семьей оставалось проехать всего-то час - Последнюю часть пути. Погибли в аварии. Слово - живой балласт В моей неживой груди.
---
Меня зовут Игорь. Мне было семнадцать лет. Не знаю, как я погиб. Скорее всего, не выдержал бронежилет, Растрескавшись изнутри. Я верил в везение, в истину, а еще - И в то, что меня спасут. Меня зовут Игорь. Срок моей веры истек. Теперь я - безмолвный труп.
---
Меня зовут Эмма. Я умерла от рака. В общем, нелепая смерть. В квартире остались только цветы, собака И вечная круговерть Работы, снов, свиданий с семьей по вторникам, С друзьями - по четвергам. А теперь истощилось всё, стало ноликом, Как старый ненужный хлам. Слово врасло в гортань мою метастазами - Молча страдать и терпеть. Лучше бы боль меня раздавила сразу же. Тишина - это тоже смерть.
---
Мне был где-то месяц. Родился бы в ноябре. (Три тысячи двести. Мальчик) Но мама решила, что лучше меня стереть, Ломая свои же пальцы. Врачи ей сказали, что я нездоров, что я Не выдержу и недели; И я стал ненужным - инфекция или яд В родном и любимом теле. Меня не услышали; я не успел сказать, Что буду здоровым, добрым... Я помню лишь боль и как мама кричит в слезах. А больше - уже не помню.
---
В моем горле клекот и хрип: Так растут слова - устало-просящи, тихи.