Сквозь сгустки весенней ночи летит над квартирами храп рабочих, гудят поезда об особом очень и каждый на равных правах. Менты стерегут округу, ботаник студент проводил подругу, секундная стрелка спешит по кругу, поэт ищет краски в словах.
А я не могу, я уже описал эту ночь на холсте, что невинно натянут на панцирной сетке. Сквозь ночь и пургу я кричу ей: "Прости!", но помочь мне уже не дано той любви, что убита в соседке по мазкам на холсте.
Рыдает вдова солдата, ушедшего в вражеский тыл когда-то, и сердца кровоподтек, как кратер, давно отразил жизни суть. Девчонка у автомата кричит, от него ничего не надо. За окнами рвёт музыкант стаккато, мешая соседям уснуть.
А я не могу, я уже описал эту ночь на холсте, что невинно натянут на панцирной сетке. Сквозь ночь и пургу я кричу ей: "Прости!", но помочь мне уже не дано той любви, что убита в соседке по мазкам на холсте.