Здравствуйте! Уже несколько раз вы, добрые слушатели программы \"Аэростат\", присылали мне письма с просьбами рассказать предысторию нашего альбома под названием \"Чубчик\". Для тех, кто его не слышал - это альбом, на котором собраны всякие русские песни, народные и авторские, в исполнении вашего покорного слуги. Но расскажу все по порядку.
БГ - Станочек
Собственно, у меня не было никакого выбора. Когда я был совсем маленьким, и никакого рок-н-ролла в России еще ни было и в помине, я слушал песни, которые передавали по радио, и ясным детским сознанием без тени сомнения понимал, что мне врут в лицо. Просвечивающие сквозь пение ощущения фальшивой улыбки, ложной многозначительности или бравого пафоса мне совсем не нравились. Слушая каждое воскресение передачу \"С Добрым Утром!\", я ждал ее конца, потому что под конец там обычно ставили что-нибудь другое - французских ли шансонье или кого еще - но что-то, что я ощущал, как настоящее. Откуда во мне взялся такой детектор лжи - понятия не имею, мои родители любовью к музыке совсем не отличались и достоинства эстрадных песен при мне не обсуждали. И вот однажды в какой-то картонной коробке с хламом я обнаружил несколько старых пластинок - тяжелых, исцарапанных, треснутых, на 78 оборотов. Поставил и услышал примерно вот что:
Петр Лещенко - Прощай Мой Табор
На пластинке было написано \"Петр Лещенко\". Так я обнаружил, что кроме приторной музыки, которую обычно играют по радио, есть оказывается есть что-то еще, что-то совсем иное. Не скажу, что мне так уж сильно нравилось все это иное; от него, конечно, сильно веяло неким книжным бабушкиным сундуком, но в этой музыке была своя удаль, было ощущение жизни, не пропущенной через крадущий яркость красок фильтр \"Разрешено к исполнению\".
Прошло некоторое время - и в каком-то доме, где я был в гостях были мной такие же древние грамофонные пластинки с песнями Александра Вертинского - и я оказался снова очарован; на сей раз нездешностью этого, как его называли, \"поющего Пьеро\".
Александр Вертинский - Дорогой Длинною
Много позже, когда мы уже начали играли и веселиться вместе с Сережей Курехиным, выяснилось, что - при всей колоссальной разнице наших взглядов на музыку - у нас есть еще одна общая точка соприкосновения; он, как и я, был неравнодушен к песням того периода; и именно ему я обязан удовольствием знать и любить пение Георгия Виноградова.
Георгий Виноградов - Счастье Мое
Во всех песнях, которые я вам ставлю сегодня, на мой взгляд, есть что-то общее - искренность их красоты. И поэтому они всегда - как и рок-н-ролл - не вписываются в рамки разрешенного искусства. Красота всегда плохо переваривается диктаторами - она и правда опасна; ведь она предполагает искреннюю на себя реакцию, а значит, предполагает поступки, неучтенные правилами. Человек, пораженный в сердце красотой, может стать неподчиняющимся. А это уже для государства опасно. Недаром в гитлеровской Германии тихая сладкая музыка оркестра Гленна Миллера считалась идеологически вредной, Вадим Козин был сослан в Магадан, Лещенко сгинул в тюрьме, а Вертинскому из нескольких сотен песен, которые были в его репертуаре, в его гастролях по Советскому Союзу разрешалось исполнять около тридцати. И даже хотя Александра Николаевича строгие критики нередко упрекали в дурном вкусе, это совершенно не мешает многим его песням быть невероятными мазками чистого цвета на посредственно сером холсте \"разрешенного к исполнению\" искусства.
Александр Вертинский - Сероглазый Король
Да, бывало, что эта чудесная способность красоты заставлять людей забывать вести себя \"как положено\", взрывалась прямо в жизни тех, кто эти песни пел. Рассказывают, что однажды Вертинский приехал с концертами в один польский город, и на каждом концерте в первом ряду сидела юная красавица, которая весь концерт не отводила от певца сияющих глаз. На расспросы Вертинского - кто это такая - ему т