Boulez - 1. Allegro maestoso (1) | Текст песни

• Тексты песен
• Boulez
• 1. Allegro maestoso (1)

Замысел Второй симфонии относится к 1887 году, когда еще не была закончена Первая, и непосредственно связан с нею: новый симфоничес­кий цикл мыслился логически вытекающим из предшествующего. Око­ло семи лет композитор работал над грандиозным произведением. Он успел переменить несколько мест работы — был дирижером оперного театра в Лейпциге, директором Королевской оперы в Будапеште, затем переехал в Гамбург, где также стал дирижером оперного театра. За эти годы появились песни на тексты сборника Арнима и Брентано «Чудес­ный рог мальчика», в которых выкристаллизовывался характер малеровского мелодизма, своеобразный и выразительный.
В переписке композитор подробно рассказывал об идее столь долго вынашиваемого сочинения: «Я назвал первую часть «Тризна»... в ней я хороню героя моей ре-мажорной симфонии... В то же время эта часть великий вопрос: почему ты жил? Почему страдал? Неужели все это — только огромная страшная шутка?.. В чьей жизни хоть однажды раздал­ся этот призыв, — тот должен дать какой-нибудь ответ; и этот ответ я даю в последней части... Вторая часть — воспоминание! Солнечный луч, чистый и безмятежный, из жизни моего героя.
С Вами это, наверное, случалось: Вы похоронили дорогого Вам чело­века, а потом, может быть, на обратном пути, возникает внезапно карти­на давно прошедшей минуты счастья; ничем не омраченное воспомина­ние проникает Вам в душу как солнечный луч, — и Вы почти забываете, что произошло недавно. Это 2-я часть. Если Вы потом пробуждаетесь от этого грустного сна и должны вернуться в суматоху жизни, то с Вами легко может случиться, что эта вечно подвижная, всегда беспокойная, всегда непонятная суета станет страшна для Вас, словно кружение фи­гур в ярко освещенном бальном зале, куда Вы заглядываете из ночной тьмы с такого расстояния, что музыка больше не слышна. Тогда жизнь становится для Вас бессмыслицей, страшным сном, от которого Вы, может быть, внезапно проснетесь с криком отвращения. Это — третья часть! Что следует затем, — Вам ясно!»
Поставив вопрос о жизни и смерти человека, о смысле человеческой жизни и ее ценности, Малер пришел к очень конкретному, в сущности, программному воплощению содержания, хотя программы симфонии никогда не публиковал. Лишь тексты вокальных эпизодов, включенных в симфонию, могли натолкнуть чутких слушателей на путь программного восприятия музыки.
В одном из писем Малера есть следующее высказывание: «Если я за­ думываю большое симфоническое полотно, всегда наступает момент, когда я должен привлечь Слово, как носителя моей музыкальной идеи». Обратим внимание: слово — не как носителя смысла, содержания про­изведения, не как носителя программы, но исключительно как носителя музыкальной идеи, то есть сильнейшее выразительное средство в ряду других выразительных средств, используемых композитором. В четвертой части Второй симфонии впервые в творчестве Малера на­ступил такой момент. Часть эта — песня на текст сборника Арнима и Брентано «Чудесный рог мальчика»:
О красная розочка!
Удел наш — нужда и скорбь, удел наш — тоска-печаль!
О если бы мог я в небесную даль,
В небесную даль вознестись отсель.
Путем я широким там иду,
Но хочет ангел, чтоб я вспять вернулся,
О нет, я вспять уж не вернусь;
Я Божья тварь и я к Богу стремлюсь,
Мне свет во тьме он пошлет бесконечный,
Чтоб озарить мне путь к блаженству жизни вечной.
Стихов, которые отразили бы идею пятой части, финала симфонии, Ма­лер не мог найти очень долго. Несколько строф он сочинил сам и продолжал искать, перечитывая многих поэтов. В разгар работы над симфонией пришло известие о смерти одного из крупнейших дириже­ров того времени Ганса фон Бюлова, перед которым Малер преклонял­ся. Печальное известие произвело на композитора огромное впечатле­ние. На торжественной панихиде, в числе другой музыки, прозвучал хорал на стихи выдающегося немецкого поэта XVII века Фридриха Клопштока «Ты воскреснешь, да, воскреснешь ты после сна недолгого». Малер был потрясен: прозвучали те строки, которые он так долго искал. Они и легли в основу финала.

Boulez еще тексты