Du, der ichs nicht sage, daß ich bei Nacht weinend liege, deren Wesen mich Müde macht wie eine Wiege. Du, die mir nicht sagt, wenn sie wacht meinetwillen: wie, wenn wir diese Pracht ohne zu stillen in uns ertrügen? Sieh dir die Liebenden an, wenn erst das Bekennen begann, wie bald sie lügen. Du machst mich allein. Dich einzig kann ich vertauschen. Eine Weile bist dus, dann wieder ist es das Rauschen, oder es ist ein Duft ohne Rest. Ach, in den Armen hab ich sie alle verloren, du nur, du wirst immer wieder geboren: weil ich niemals dich anhielt, halt ich dich fest.
Ты, о которой я плачу во сне на бедной постели. Ты, чье имя уснуло во мне, как в колыбели. Ты, что припомнив меня в поздний час, не спишь, быть может, — не именуй это чудо, что нас всегда тревожит, пока мы живы! Ты на влюбленных взгляни, но не слушай, что скажут они: слова их лживы. Ради тебя я один. Тебя запомнил одну я. Ты, как прибой, подступаешь, тихо волнуя шумом и шелестом пен. Многих я обнимал и многих утратил давно я. Ты рождаешься вновь, ты навечно со мною. Я не коснулся тебя, но взял тебя в плен.