Я не знаю, я не видел никаких здесь других дозвонившихся. Мы не обслуживаем таких, как вы, в усмерть упившихся! Наше дело небольшое: наше дело сидеть на наличности. Говорить про сад на даче, ну и прочие неприличности.
Ну а Тридцатый автобус уезжает на дно! Тридцатый автобус, ооо! И мы все в нём.
Я сошёл с ума, я брежу, я, наверное, лишился личности. Мои танцы с бубном в платье стали признаком истиричности. И так душно, скверно, тесно, развилась клаустрофобия! Этих странных грустных лиц и этих страшных громких криков фобия.
А Тридцатый автобус уезжает на дно! Тридцатый автобус, ооо! И мы все в нём.
Я как будто бы во сне, я как будто напоролся морфием. Уплываю неспеша по реке в город полной утопии. И трава там зеленеет, и там небо светлее лазури. А всё вокруг будто из теста в какой-то странной глазури!
Ну а Тридцатый автобус уезжает на дно! Тридцатый автобус, ооо! Тридцатый автобус...