Я до сих пор не верю, но реальность жестока, Что тебя нет рядом, как нет на небе бога. Мир в миг опустел и стал таким чужим Были бы силы жить, если бы ты был жив. Я редко плачу, но слезы льются сами Шмыгаю носом и молюсь сухими губами. Жизнь экзамен - свести концы с концами, Ты так учил меня, а я был чем-то занят. Знаю, я плохой сын, но жалеть уж поздно, Просто все имеет срок, даже возраст. Просто одиноко стало, и сердце сжалось То ли к себе жалость, то ли это усталость. Шестьдесят три года святы, как жизнь пророка, Может я спятил, папа, но мне так плохо. Глядя на перстень на пальце и красный камень, Лучшему из рода Идриса - светлая память. Мой ангел хранитель, мой кумир, мой идол, На коленях в мечети лишь о тебе молитвы. Тихо звучит Коран и взгляд опущен вниз, Несправедливый мир стал беднее на жизнь. Будь проклят он, тебя никто не заменит, Стучу отчаянно к богу, но закрыты двери. Он молчит в ответ или просто не слышит, Тихо тушит свет и Азраил все ближе. В твой последний февраль время будто застыло, Падал прощальный снег на сырую могилу. Ветер обжигал щеки и остывали слезы Пустой взгляд в небо, как под наркозом. Это заноза в груди и лед вместо сердца Не давало уйти и не давало согреться. В тот день замерзла душа и вряд ли оттает, Лучшему из рода Идриса - светлая память.