Голоса в моей голове кричат и порою воют, Я верю, что нормально все и я не болен, Музыка проводит черты между нашим миром, Осторожно, я закрываю дверь в своей квартире. Сочиняю лирику ту, что не котируют, Линии в глазах, что не вылечишь никотином, И не вернуть назад мечты, улыбки с детства, Забываюсь, не нахожу себе места. Со мною призраки моих ошибок И больше никого, и мир – будто за огромной ширмой. Признаюсь, что бредил, ноги косились, я падал, Судьбой не насладился, жизнь – это сплошной баттл: В руке микро, заряд, будто в 400v, И я готов, мне нужно подпитаться чем-то, Я тупо тухну, и вечерком под бит Написать куплет за житуху и на последних рухнуть. А с новым днем будет новый этап, И снова кто-то из людей научиться летать, И просто так вдохну дыма поглубже, Приятно понимать, что хоть кому-то нужен. Даже в зимнюю стужу, мотор гоняет по венам, Кровь быстрей в голове и натянуты нервы, Как в первый раз, ты помнишь, как мне было херово? Кто-то молчал по ту сторону, не обронив ни слова.
Binnat:
Меня хранит Господь, и вера – нетленна, Давай поспорим, что душа – это загнанный пленник. В рутине быта, с видом на город, Я помню все лица и свои своры. Меня хранит Господь, и вера – нетленна, Давай поспорим, что душа – это загнанный пленник. В рутине быта, где пускаем пену, С опущенными лицами, мы помним вкус измены.
В каждой квартире – холода и метели, Тут нет любви не в жизни и не в твоей постели, И ты потеешь от того, что пиздишь своим близким, Но поверь мне, мистер, это очень низко. Закрывая двери, ты зарываешь характер, А воровать у своих – это вопрос репутации. Жизнь – танцы, и ты топчешь ноги партнеру, И когда нет мочи терпеть боли – ты даешь деру. Ты даешь драпа, в воздухе веяло страхом, И остался на шее отпечаток ее помады. Свет, его нет, тут все запачкано мраком, Через траншею ты вернешься к себе в палату. Ты вернешься обратно в темную квартиру, Чтобы набираться силы, но это был псевдо стимул. Ты порастаешь ленью и играешь своей тенью, Из человека ты превратился в растение, Ты – неврастеник и остался в роле Иуды, Чувство тебе поможет, нет, лишь разозлит вьюга. Вьюга, что заморозит гнилые пасти, Но мы по-прежнему бессмысленно так верим в счастье, Мы верим, что заживо не замерзнуть от стужи, Когда с тобою рядом те, кому ты нужен. Кому ты нужен, в свои девятнадцать забытых, С печенью пропитой, с дыхалкой забитой? Тут за тобою ни гроша, давно забыта анаша, Зато тебя так цепляет этот легкий шарм, И этот шрам, что остался у тебя с детства Будет напоминать тебе до остановки сердца. Напоминать о беззаботном и ярком мире, В жизни безработной и темной квартире. Мы все, как в тире мишени, как одинокий отшельник, Что ищет свое в чужом отражении. В своем воображении ты это кричал на Бога, Но при этом стоял молча, дома у порога. В своем воображении ты это кричал на Бога, Но при этом стоял молча, дома у порога.
Меня хранит Господь, и вера – нетленна, Давай поспорим, что душа – это загнанный пленник. В рутине быта, с видом на город, Я помню все лица и свои своры. Меня хранит Господь, и вера – нетленна, Давай поспорим, что душа – это загнанный пленник. В рутине быта, где пускаем пену, С опущенными лицами, мы помним вкус измены.