Спина исколота от ран, По рукоять воткнуты сабли, Но есть дыхание, гордый стан И в жилах бьется жизнь по капле.
Я вижу тень ликующего Брута И его приспешников собачья свора, Спешат на выход, чтоб попутно Всем возвещать триумф позора!
На каменном полу, захлебываясь кровью, Оставленный на медленную смерть Мне силу придавала месть с любовью Желание Клеопатру вновь узреть!
Но не пришла на помощь мне любовь, Не подняла израненное тело, И засыхала на полу темнеющая кровь, Лишь месть еще немного душу грела.
Сенаторы, во благо меркантильной цели Бросались с бешенством в глазах Чем ближе вы ко мне сидели, Тем больше крови на мечах.
Пусть думают пока, что победили, Что водой омоют с рук кровавые следы. Но меня вы, так и не добили. На ваши могилы я преподнесу цветы.
Пусть шрамы будут украшением, И смыслом Рима станет месть, История вас заклеймит презрением. Alea jacta est*!
* Alea jacta est с латинского переводится как «жребий брошен». Фраза, которую, как считается, произнёс Юлий Цезарь при переходе пограничной реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова, вступив в гражданскую войну.