Я вам расскажу о том времени, О котором не могут знать те, Кому еще нет двадцати. Тогда на Монмартре Сирень цвела Прям под нашими окнами, И скромно меблированная комнатка, Что была нам жилищем, Была неказистой. Здесь мы встретились, Я жаловался на нужду, И ты позировала обнаженной.
Богема, богема – Это означало быть счастливым, Богема, богема… Мы ели только раз в два дня.
В кафе рядом Мы были одними их тех, Кто ждал славы, Хоть и бедные, С пустыми желудками, Мы не прекращали в это верить. И когда в каком-нибудь бистро За горячий вкусный обед С нас брали холсты, Мы читали стихи, Собравшись у одного блюда, Позабыв о зиме.
Богема, богема, Это означало – ты прекрасна. Богема, богема, И мы все были талантливы.
Часто мне приходилось Перед мольбертом Простоять бессонную ночь, Исправляя в рисунке То линию груди, То очертания бедра. И только утром Мы могли, наконец, присесть За чашечкой кофе со сливками, Изнуренные, но счастливые, Нужно было любить себя И любить жизнь.
Богема, богема – Это означало нам двадцать лет Богема, богема, И мы жили в духе того времени.
Как-то однажды случайно Я пошел прогуляться По моему старому адресу. Я больше не узнавал Ни стен, ни улиц, Что видели меня молодым. Наверху лестницы Я ищу студию, Которой больше не существует. В новом облике Монмартр кажется печальным, А сирень погибла.
Богема, богема, Мы были молодыми и сумасшедшими, Богема, богема – Теперь это больше ничего не значит.