Этот напев надоедает мне день и ночь, Он родился не сегодня, Он, как и я, пришел издалека, Затасканный сотней тысяч музыкантов. Однажды этот напев доведет меня до белого каления, Сотню раз я хотела сказать – почему, Но он меня перебил, Он всегда говорит, меня опережая, И его голос заглушает мой.
Падам… падам… падам… Он меня догоняет, Падам… падам… падам… Он наседает и заставляет вспомнить, Падам… падам… падам… Этот напев меня высмеивает, И я таскаю за собой как смешную ошибку Этот напев, которому все известно наизусть.
Он говорит: «Вспомни всех, кого ты любила, Вспомни, ведь твой черед, Ведь у тебя есть причины поплакать, Имея такой багаж воспоминаний»1 А я опять увижу тех, кто остался, Мои двадцать лет заставляют барабан бить, Я вижу, как поступки и деяния дерутся, Вся комедия любовников В этом напеве, который тянется вечно.
Падам… падам… падам… Признания в любви в момент высшего наслаждения2 Падам… падам… падам Слово «всегда» мы приобрели подешевке, Падам… падам… падам «Хочешь – не хочешь» пачками И все это, чтобы прямо на углу улицы встретиться С напевом, который меня узнал заново.
Прислушайтесь к шуму, которым он меня достает…
Как будто все, что было прошло перед глазами...
Нужно приберечь печали на потом, У меня их целое сольфеджио на этот напев, что стучит… Стучит, словно равнодушное сердце…