Человек привыкает к запахам, к свету, режущему глаза, к переходу на молнии с запонок, к переезду с востока на запад и к переводу часов назад. Человек привыкает сам.
Пережив пару дней адаптации, он уже, как рыба в воде, начинает нормально питаться и высыпаться под песни с танцами, как бы сильно сосед не гудел. Принимает легко свой удел.
Человек привыкает к холоду и к потрескавшимся губам, к городскому вечному ору, да к озлобленности без повода. К пятнам крови на ткани рубах. Понимает, что жизнь груба.
Человек привыкает к хорошему, а к плохому еще скорей, забывает, что было брошено, даже то, что любил до дрожи. Он в самых страшных огней игре знает способы не сгореть.
И к любому привыкший, в сущности, Принимающий всё и вся: от войны до навозной кучицы. Человек никак не научится принимать самого себя...
Оттого и толпа озлобленна, потому и сосед не мил. И ругается, машет оглоблями поминает недобрым словом он неуютный и необустроенный, невозлюбленный этот мир.