Открыл глаза. Пытался понять, где я, пару минут, Не помня всей этой череды прихода Морфея, как спал и уснул. Я, потупив немного, переводя надменный дух, Вдруг обнаружил себя запертым в пространстве — в стеклянный куб. Может, всё правильно, и это — лекарство по вам. Я почему-то вспомнил Катю и как с ней порвал. Сколько она пустила слёз, крича, что ей нельзя одной. Куб по щиколотку наполнился водой. Вспомнил, как Таня, мне лицо раздирая ногтями, Пьяная, в панике, из горла допивая "Парламент", Навзрыд ревела: "Почему ты так жесток ко мне!?" В кубе уровень воды поднялся до колен. В голову Лена полезла флэшбеком вен подрезанных, Её размытая тушь "Maybelline" коллекции. Тем временем ярус воды уже стал по пояс мне, Я, кажется, начал понимать, отчего я здесь...
Чудом с тобою мы схавали с лихвою боли, Что было, знаем только мы и никто кроме. Подумай, ведь из нас одни вновь тонет, Действительно ли я твоих слёз стою?
Смекнув, как этот куб работает, решил не думать больше О былом, и хоть это и вода, стою, как будто вкопанный, Как будто вдавленный, и может быть, оставлен, Уготованный расплатам, всеми проклятый. Тоже мне. Да, я часто пренебрегал парой дур. Да, я так любил убегать поутру. Да, во мне ведь от природы мало толка. Вода тем временем подступала к горлу. Говорят, с неисправимым лучше смирись, Я стану первым человеком, утонувшим в своих мыслях. В глазах стали проступать пятна. Плавно перестаю дышать. Рады?
Чудом с тобою мы схавали с лихвою боли, Что было, знаем только мы и никто кроме. Подумай, ведь из нас одни вновь тонет, Действительно ли я твоих слёз стою?