Мы оставили себя ночью на подоконнике, У тебя были колики, у меня - смерть по соннику... Мы двое из тех, кто считает углы, Но мы друг друга не знаем, поэтому мы одни... В ненужном автобусе меняем цвет глаз у стекла и читаем рекламу. Шамбала, сансара, шамбала, сансара... Пустота и кошки. Кошки тоже не стало... Мы оставили себя ночью, внутри отрезков. Бесцветного блеска, перетянутых леской... Мы попутно играли в модуляции голоса Смотря на шнур и черно-белые полосы. Я всегда знал, что театр есть декаданс... Тогда и шарм даун полюбит нас... шарм полюбит нас...
Мы... мы оставили себя ночью на подоконнике, Возле стакана с Набоковским томиком. Нащупывая, куда-бы открыть глаза, чтобы снова увидеть полный зал... Чтобы сонные сонные соленые будни перестали быть дико мутными... Слишком запутаны даже для Линча и Роберса. Я повышаю громкость страниц и падаю комиксом сквозь застекленную раму... Я брызгаю кармой внутри диаграммы. Лестницы... лестницы вложены. Машины бесятся, как рисунки на коже...коже. Кожа, быть может, тоже сложена... Тоже сложена... вдвое...