Когда-то мир лежал у моих ног, Я правил даже морями как бог. Теперь же по утрам я сплю один И в дворниках я самый нижний чин.
Я правил судьбами и жизнью, В глаза врагов вселяя боль, И слушал с лестной укоризной: "Король-то умер, да здравствует король!"
Один лишь только миг Ключ всех дверей был в руках моих Но всё, что я воздвиг Был только мираж о странах чужих.
Я слышу звон колоколов Иерусалима, Римская конница поёт свои гимны. Будь моим зеркалом, щитом и мечом, Моим проповедником на поле чужом. Есть причины, что мне не понять - Только ложью это можно назвать, Лживые жесты, шум и гам… Это было, когда мир склонялся к моим ногам.
Был страшный ветер срывающий двери С петель, чтоб впустить меня. Разбитые окна и бой барабанов не давал поверить Людям, что я пришёл не зря. Революционеры ждут-не дождутся Моей головы на серебрянном блюдце Просто кукла на тонкой нитке - Кто же хотел королевской накидки?
Я слышу звон колоколов Иерусалима, Римская конница поёт свои гимны. Будь моим зеркалом, щитом и мечом, Моим проповедником на поле чужом. Есть причины, что мне не понять - Святому Петру никогда не призвать Меня к райским вратам... Это было, когда мир склонялся к моим ногам.
Я слышу звон колоколов Иерусалима, Римская конница поёт свои гимны. Будь моим зеркалом, щитом и мечом, Моим проповедником на поле чужом. Есть причины, что мне не понять - Святому Петру никогда не призвать Меня к райским вратам... Это было, когда мир склонялся к моим ногам