"Страсть в яростной увертюре" Ночь началась с концертов путешествующих духов Причины глубочайших чувств кланяющегося жреца, похожего на скелет Играющего музыку алегретто камеры пыток Дирижирующего агонией отбитой в крещендо Возопит лишенная кожи тьма, своими охрипшими симфониями Надев посмертную маску как луна, которой пришлось поднять свои сны И нахмурится на извилистой лестнице вниз Там, где блуждали Грубые Надсмехаясь над своей больной, слабой жертвой Она плавно двигалась в своем свадебном платье Как же заснуть Непорочным Страсть в яростной увертюре Излучение призрачного безумия Графиня заметила в саване, девушек лишенных будущих обетов Которые скоро повенчаются в белой, покрытой инеем земле Сгорающей как клеймо на лице Господа Тоскующий Серафим взял ее за руку, связанную Густо алое освистало кошачьи плети, на капризе враждебности Пока она приходила в состояние исступления, беспечного блаженства Дальше сдирая кожу песнями самоуничтожения Как же оплакать Непорочных Страстью в яростной увертюре В нарастающем вое погреба помятых роз Собранной воедино крови, и разломанных кукол Тень от факела в ожившем театре С отражением украденных ею криков жизней Время убивать Она нанесла удар по часам мертвецов, под своим контролем Таким образом войдя в менопаузу, своего времени вырубания влагалищ Начав бить в колокол Тринадцать колоколов древней мелодии Я изгоняю духов погребальной песней Которая наполняет пустоту тембральной болью Чтобы исполнить мое сексуальное побуждение Вопящие страхи пришли из мрачной стороны Преследуя безгубые рты – фугой скрытой, обличительной речи Бархатные, их голоса во сне положили ее в гроб Опозоренную и умиротворенную Как беременные небеса перед надоедливым громом Когда сильные ветры настроили отхлестанные деревья Установилась ее жестокая природа Она снова будет сопровождаться мольбами, тех кого она любила в агонии Так, если бы это было впервые каждую ночь На которой она вырезала свое клеймо В теле жизни.