Мы всходим вместе с солнцем преисподней, Мы страдаем во имя бессмертия. Мы поднимаем широкие крышки гроба И причиняем боль искривлёнными губами, Прикрывающие зубы, которые отведали стыда.
Кладбище и закат.
Против флоры сумерек Мы собираемся как фауна войны, Столь злорадно проклиная Аврору, С её долей приносить рассвет, Вызывая из прошлого Те бурные ночи великолепных страданий На службе у Богини Смерти, Когда её простыни становились царственно-багровыми.
Луна удлиняет силуэты наших останков. Танец теней, притушенное мерцание глаз Открывает алчность, наши жестокие нужды, потраченные На гримасы и преследования зла.
Мы идём по этому Эдему, тайно Скрывая лица под львиной гордыней, В сумеречных объятиях. Мы знаем, как тяжело сдержаться Когда жажда крови сталкивается с пробуждающимися мирами.
Слишком долго нам приходилось красться бродягами В городах неонового солнца, Бродячие собаки, кладбищенские рабочие, Моны Лизы с облезшей краской. Я скучаю по нашему славному прошлому, По нашим ночным полётам, лишь нам подвластном страхе, Словно Призрак на карнизе для Кристины, Когда певчая птица сломала ей шею.
Волки воют в тумане свои серенады, Церкви выгнули спины балюстрадами. Хвала этим маскарадам, Когда мы охотимся на незапуганных преступниками девственниц По особому приглашению.
Скрой вид сырого мяса, опустив шторы до пола. Это жажда убийств.
Роскошные красные гобелены сосудов Повешены в позолоченные рамы спящих монахинь, В мечтах, где содомия Благословлена их Воскресной овцой.
Проповедники в чёрных мантиях нависают Над кладбищем и закатом.
Сейчас часы спешат к полуночи, И появление призраков ещё впереди. Покажет ли она в ответ мрачное восхищение Или сточные канавы, что мы наводнили? Я вижу зимний дворец, Гранёные алмазы на хрупкой фарфоровой шее. Когда Лебединое озеро сломило жалкий дух здравомыслия, Я бросил её истекать кровью.
Мы всходим вместе с солнцем преисподней, Мы страдаем во имя бессмертия. Мы поднимаем широкие крышки гроба И причиняем боль искривлёнными губами, Прикрывающие зубы, которые отведали стыда.
Мы идём по этому Эдему, тайно Скрывая лица под львиной гордыней, В сумеречных объятиях. Мы знаем, как тяжело сдержаться, Когда жажда крови сталкивается с пробуждающимися мирами