Три ангела жили в Риме, в заброшенном гараже, В разложенном на холстине изношенном витраже, Разбиты наполовину, выкрошены из окна – Прозрачно-зеленый, синий и красный, цвета вина.
Зеленый хотел на небо: там каждая вещь цела. На небе найдутся скрепы для треснувшего стекла, Не небе ему Всесильный приладит отбитый нос, Вернет золотые крылья и рыжую прядь волос.
Бордовый любил веселье, гордился одним крылом, По норову непоседа, по сути, увы, стекло, Мечтал облака потрогать и жителем Рая стать. Не то, чтобы верил в Бога, - всего лишь хотел летать.
А синий все пел неслышно ту песню из слов простых: «забудь обо мне, малышка, я знаю, кто я, кто ты. И мне ничего не надо, я глуп, неловок, несмел… Просто живи, моя радость, живи, как я не умел».
Война появилась в городе железным дождем с небес, И город притих, зашторился, ужался, почти исчез. От взрывов над старой церковью гудели колокола... Ангелы тоже смертные, когда они из стекла.
Что дальше? Не знаю, милая. Я много где был, но Там Пока что не приходилось, и что дальше – не знаю сам. И стоит ли беспокоиться? Три ангела с витража Летят в белоснежном воинстве, над нами с тобой кружа.