Nous sommes tous morts à vingt ans En effeuillant la fleur de l'âge Pendu à l'arbre du printemps Dans le plus beau des paysages La terre tourne pour les enfants Ceux qui grandissent tant pis pour eux Il vont grossir le régiment Des fonctionnaires de l'ennuyeux
Avec des jours qui se ressembles Des habitudes et des grimaces Et des migraines des mains qui tremblent De ride en ride de glace en glace
Nous sommes tous morts à vingt ans En effeuillant la fleur malade D'un idéale agonisant Au printemps d'une barricade Moi qui déteste tant la guerre Il m'arrive parfois d'envier L'enfant mort pour un coin de terre Sans avoir le temps de crier
Sans voir la tristesse sourire Sans écouter l'oiseau mentir Vingt ans c'est pour apprendre à vivre Le reste pour apprendre à mourir
Nous sommes tous morts à vingt ans En effeuillant la fleur du rêve Dans une gare ou sur un banc Ou le premier amour s'achève
Pourquoi prolonger sa jeunesse Pourquoi jouer à être encore L'amour est mort et la tendresse C'est suicidé de corps en corps
Nous sommes tous des revenants D'un certain sexe d'un certain âge Avec des mots pour sentiments Avec des masques pour visages Nous sommes tous morts à vingt ans En effeuillant la fleur de l'âge Pendu à l'arbre du printemps Dans le plus beau des paysages
Мы все мертвы в двадцать лет
Мы все мертвы в двадцать лет, Срывая цветок молодости С весеннего дерева, В самом красивом из пейзажей А земля вертится для детей, Которые, на свою беду, вырастут И присоединятся к хору Чиновников и зануд...
И дни будут похожи друг на друга, Привычки и гримасы, И мигрени, и дрожащие руки От морщины к морщине, от зеркала к зеркалу...
Мы все мертвы в двадцать лет, Срывая больной цветок В поисках агонизирующего идеала, Как весной на баррикаде Хоть я и ненавижу войну, Порой мне случается пожелать, Чтобы мой ребёнок умер на краю света, Не успев даже заплакать
И не узнав грусть улыбок, И не услышав ложь птиц... До двадцати лет мы привыкаем жить, А потом начинаем привыкать к смерти
Мы все мертвы в двадцать лет, Срывая цветок мечты На вокзале, или на скамье, Или в конце первой любви
Зачем продлевать свою юность? Зачем снова играть с жизнью? Любовь мертва, а нежность Убивает себя сама, от тела к телу...
Мы все – лишь привидения Некого пола, некого возраста У нас слова вместо чувств, У нас маски вместо лиц Мы все мертвы в двадцать лет, Срывая цветок молодости С весеннего дерева, В самом красивом из пейзажей...