Говорил испуганный человек: «Я остался один, — я жалок!» …. … … Но над крышами таял снег Кружилися стаи галок
Не безразличен потолок взгляду, душа телу, стена полу Уже не помню, еле ноги доволок спьяну, к твоему дому Зима, холод. Стоял под окнами, заглядывал к тебе в комнату Искал повода, с ноги на ногу. И белый снег под фонарями отлевал золотом И дым закручивался облаком Магилановым Все были молоды одинаково, кажется даже будто эти перила облезлые Были когда-то полированы и окрашены, всё потрескалось, соболезную Время, оно не для вас, красавица, на щеках румяных горит призыв Через сотню лет, что от них останется, время - боготворит язык И никому не помогала тут вера в истины мои стишата да и ваша гнетущая боль Ни что иное как минутная беллетристика лишь тень сомнения в глазах идущего в бой Ты не открыла занавесок и я брел дворами пил из бутылки ледяной абаканское пиво Сгорал рассвет, взлетали птицы, как в полет Гагарин я наслаждался пустотою прекрасного мира Не ждал ни радости, ни рвения, ни безрассудства Тем обстоятельствам придав на мгновение роль Такие разные деревья едва ли срастутся но мы терпели занимаясь делением в ноль Время покачиваясь пало. Как последний выстрел звучало каждое движение стрелки часов Весь город спал, я любовался алеей связистов так воин пристально взирает смерти в лицо Так воин учится всегда быть проворным и ушлым бросаться в бой и не давать конкурентам пощад Когда над палубой грохочат амурные пушки нахуй не нужные законы смеренно молчат Я возвращался в полумраке к твоим занавескам стучал в стекло и не боялся услышать отказ Ведь если вечность снизошла до меня наконец-то то в этой вечности найдется и место для нас Резкий контраст в виде рассвета январского утра с поздним закатом моей юности память скребет Сон укрепит тебя, ты станешь рассказывать мудро все это будет если ты не оставишь ее
В оцепененной анфиладе, серых дней незлобной шатией своих погасших мыслей Воспоминая, как волнуется сирень За летним театром, востревожнные лица
Вторгаться взглядом в обесцвеченный пейзаж Где всё длинней толпа надежд, уткнувшись в небо Вот от тебя уходит пара карих глаз И что-то в голосе твоём, осиротело