Бледные дома стоят как топленники по обочинам Ветер, бездомные мокрые картонки ворочает, Здравствуй ночЬ, я твой любимый фаворит, Ведь мне с обочин кланяются подхалимы фонари За темнотой ты прячешь свое лицо со шрамом, Луна в небе маячит словно колесо сансары Кто-то стеклянные лампы опоясал светом, Тянут костлявые лапы, тополя - скелеты, Твой дворец в сквере, спрятан за сиренью, Где лавочки звери, стоят на четвереньках И я приду к его дверям сквозь толщи тумана ХВатают за плечи берез тощие путаны передомной расступаются черные кисти, Зловещий ворон, копошится в ворохе листьев За корридорами дворов, иду на твой голос Луна укажет мне дорогу - золотой компас! В решетчатые клетки пес юродивый гавкает на скрюченных ветках спят уродины гарпии на встречу мне идет старуха с мраморным лицом На спину ей ложатся тени храмовых крестов!
На крестах висит окровавленый пастырь Вокруг танцуют мертвецы в карнавальных масках. Крупье у столов тасуют цветные колоды, Я разбиваю кулаки о литые ворота Тьма рядом, последний лампы свет потух Порядок, теперь я Данте в этом аду! Неужели? Створки ворот скрипят, Мне открывает двери мертвый барон в цепях, На наши грешные головы падает снег Уже зима а этот город все также гадок и слеп, Зимой он не живой, словно натюрморт, Его глухие стены служат мне тюрьмой, И мы плывем в потемках коридора, Барон лепечит песни, своим томным барритоном, Приглашает в роскошную залу, Я наряжаюсь в раскрашенный саван, Веселья, лица, полный балаган, Со мною тьма садится играть в подкидного дурака! Наши взгляды никак не сойдутся словно параллель, Барон тусует нам колоды, сотей, королей
Тьма в сердце, хотя кругом церкви, распятия, Ты в центре бытия, но цепи не расковать ТЫ смертник, не сумевший объять необъятное, Ты цербер охраняющий собственный ад.