Ночью, с закрытыми глазами, я иду на пати, Ту, что у Нади, в честь того, что у той умер прадед. Он был старый и с чего ему не умирать бы? Его кровать теперь пустует, это будет кстати. Старикан этот был умный, своенравный. Поэтому я наливаю виски в урну с его прахом и пью залпом. Пьяный Стас бутылкой пиздит лоха, Если я тусуюсь, то как Линдси Лохан, Или пока не паду вниз и сдохну, Как Мурат Насыров. Чувствую как легла Надина рука в трусы мне, Зову её на особенный танец, Она тащится за мною, как за Соником Майлз. Пока я веду её в комнату прадеда, Я сорвал с неё лифчик и закинул на икону богоматери, Чтобы та нас не видела - зачтется в аду. В кровати пахнет смрадом, будто мы ебемся в гробу.
Да, вот так вот мы живем, Помолитесь же за нас. Хороним себя живьем, Каждый день и каждый час. Нет морали, нет добра. Мы свободны от всего, Мы уходим нам пора, За окном темно.
Я лунатик, в темное время суток я в темных очках, И для таких как я уют это дом и очаг, Скорей телка на час. Я угрожал своему преподу, он долго кричал, Умолял не убивать, обещал поставить пять, Вытер слезы рассказал: его дочь простая блядь, И жена не возбуждает больше, мочалка ебаная. Он хочет всё начать по новой и кончать по старому. Молчать не стану я и поэтому всё рассказал его семье, Они ушли, бросили его, все две. Он уволился с работы, больше не читает лекции, Пропил все деньги и не оплатив счета повесился. Я хожу к нему иногда на могилу, Приношу ему водки, сам стакан опрокинув. Я пытаюсь найти счастье на дне чертовой бутылки, Не найдя смотрю на оценку в зачетке с ухмылкой.
Да, вот так вот мы живем, Помолитесь же за нас. Хороним себя живьем, Каждый день и каждый час. Нет морали, нет добра. Мы свободны от всего, Мы уходим нам пора, За окном темно.
Я лунатик, да и черт бы с ним, Мы ночью и днем не спим, Носим фирменные кеды, пьем паленый спирт. Так много песен о любви, им будто не с кем говорить, Некому читать их детские стихи. У меня тоже есть история одна, Одна из тех, которые рассказывать не стоит никогда. Я рискну и свою душу вам открою, Ведь однажды в этот омут был погружен с головою. Я не раскрою её имени, но если б её видели, Отдали б все за то чтоб её выебать. Я увидал её на лавочке с мороженным на палочке, О боже мой, ну как же эта дамочка ухожена! И да я всё таки решился подойти, И с той поры, не заикался в жизни о любви. Теперь я тут один, Я подошел к ней и спросил её: "Ты выйдешь за меня?", Ответ: "Прости я не могу ходить".
Да, вот так вот мы живем, Помолитесь же за нас. Хороним себя живьем, Каждый день и каждый час. Нет морали, нет добра. Мы свободны от всего, Мы уходим нам пора, За окном темно.