Дрожала твердь от гула танкового клина, И отражалось эхо грохотом от стен, Они сражались здесь, в развалинах Берлина, Рискуя заживо попасть в советский плен...
Их окружили орды грубых бандерлогов, В дурных, пропахших кислым потом армяках, И оба знали - карт совсем немного, Судьбы фартовой им осталось на руках...
Патронов нет... Всего одна граната, Да штатные кинжалы войск СС, Вконец измученные бедные ребята, Они не ждали больше милостей с небес...
Невдалеке уже мелькали орков морды, Мордовских снайперов, их пьяное \"ура\", Уже тянул к ним лапы Красный Мордор, Но Дева -Тьма укрыла эльфов до утра...
Под звёздным пологом сиреневой печали, Чуть пригубив из фляги рейнского вина, Они во мгле сидели рядом, и молчали, А им в ответ, как сфинкс, молчала тишина...
И наблюдая, как закат апрельский умер, Последней ночи глядя в скорбные глаза, Один из них, изящный юный штурмбанфюрер, Негромко другу - оберфюреру сказал:
- А помнишь, Гюнтер, как писал Уолт Уитмен, Про шум корней, пьянящей свежестью травы? Довольно, Эрнст! Давай - ка лучше выпьем! Ведь завтра - смерть... А мы... Уже мертвы...