Её образ стал врачом для его музы внезапно, Который немедля назначил ей режим пастельный. Он тотчас же позабыл про свой желанный завтрак, Ведь на ней взглядом завис,словно реклама на стенде.
Десять минут спустя он рыскает дома по полкам, В поисках предметов ежесекундно нужных самых. А на шкафу в пыли нашлась та самая котомка, Мольберт с листом заждались её в центре зала.
--------------------------------------------- Осовелой луне не поможет Burn'a ящик, Она зевая,своим светом улицы поливает. Одно окно лишь предает весь этот город спящий, За ним муза с усталостью сцепилась в холиваре. ----------------------------------------------
Вытирает пот со лба,от недосыпа корчится, Затем сдувает с глаз засаленные локоны. Ведь руки у него по локоть уже в творчестве, Которому усталые ресницы тихо хлопают.
Крик тишины в квартире прерывает шепот мела, С дыханием художника он слился в унисон. А за окном освистывает ветер оголтелый, И этот свист транслирует тёмный горизонт.
Стрелки часов подводят свой моцион к рассвету, Он с лёгкостью кладет на её плечи космы. Творить закончив,ладони вытер он газетой, И прошептал:"загадочная,словно космос..."
Пройдя по комнате ,одетый рухнул наповал, Его творение стоит сейчас напротив. В отключке всё: руки,туловище,голова, Ведь сделал своё дело его личный наркотик.
------------------------------------------- Осовелой луне не поможет Burn'a ящик, Она зевая своим светом улицы поливает. Не разбудит сейчас ничто этот город спящий, В котором крепко спит художник на диване.