Скоро вновь позеленеют листья, Затем пора веселья, кто-то воспаряет ввысь... Гонки на ручьях, после листопада в осень, Снега пелена там будет разбита, падая, оземь. Цикл замкнут, в жизни всё тоже кино: Рушатся замки, как домино; на повторе минор; Вместо крови - вино; где было добро, там венок... Но старый добрый щенок, останется верным и в мор.
А ты живи. Живи и продолжай сиять... Книги станут для души бинтами. А ты живи, не вспоминай меня... Книги подлатают море скважин ранних. Живи и продолжай сиять... Все равно щенок залижет раны. А ты живи. Живи не вспоминай меня... Дома всегда ждёт родная мама.
Снова я хожу по пятам: Мыслей до жути витает, их разложу на битах; Сердце три солнца питают; близкой души не видать; А я сажусь за тетрадь, мысли впишу. В них опять Обрисую строки души истоками жизни, В которой строго жил, порою тропами ошибся. Некроткий сын, что наперекор все равно Как старый добрый щенок, любил и был верным по гроб.
А ты живи. Живи и продолжай сиять... Книги станут для души бинтами. А ты живи, не вспоминай меня... Книги подлатают море скважин ранних. Живи и продолжай сиять... Все равно щенок залижет раны. А ты живи. Живи не вспоминай меня... Дома всегда ждёт родная мама.
А на планете та же канитель: Близкие так же редеют; оттепель сменит метель; Тают надежды идеи, в стаи сбивая людей; В лучшее стали не верить, так не застав апогей; В прошлом оставив победы. Дети великих - мы тень. Только родители здесь, и те от нас стали седеть. Мы потерялись без дела, меркнет по телу добро, И лишь старый добрый щенок, согреет теплом, даря кров.
А ты живи. Живи и продолжай сиять... Книги станут для души бинтами. А ты живи, не вспоминай меня... Книги подлатают море скважин ранних. Живи и продолжай сиять... Все равно щенок залижет раны. А ты живи. Живи не вспоминай меня... Дома всегда ждёт родная мама. (х2)