Успокоили: «в ней нет изъянов». Ни одной причины создавать заново. Как можно меньше риторики, советов по обустройству. Как можно меньше противления. Не думай загодя… Не просыпайся. Не тревожься.
…
Голое поле, на котором никогда ничего не взойдёт, взятое в оцепление оравой карикатурных жнецов, сеятелей, чтящих вчера и рассказывающих о нём взахлёб, кладоискателей из ста процентов отдающих все сто.
Пристальные наблюдатели из партера настроили окуляры через линзы разглядеть копошащихся и усмехнуться. Знатоки. Без усердий отклонения до нуля округляют, дабы поветрие не сбивало ритмично шагающих с прямолинейного курса.
Но мнительный инженер не доверял изобретение никому — механизм проржавел, но продолжал раскручивать лопасти. Диктор запнулся на полуслове. Язык онемел. Негодуй. …разрушение стабильной запруды вызвал предсказуемый оползень.
Высказаться. Выбросили поблекшую памятку о радиомолчании. Герои массовых масочных шествий. Рупор и колокол. Девизы сыплются, обещая раздать отрады опечаленным. Доктора в шлемах разбивают перебинтованным головы.
Представился удобный случай. Скорее! Стартуйте. Заспиртованные голоса как проводники дистиллированной правды. С высоты иссохшего ума ссутуленной склочной старухи, с ненавистным взором покрывающей попавшее во взгляд матом
Скептик. Из угла в угол - как в пожаре. Телекамеры, монтаж, можно сделать сносное шоу. Затасканный долговыми расписками каторжанин, тебя заставят любить, несмотря ни на что.