Я знаю, Ты обожаешь внимание и ежедневно выходишь на жатву Ну давай же, снова нацепи эту дурацкую шапку И думай, что она сделает тебя элегантным и праздным Совершенно напрасно, Тебе гораздо лучше пришлась бы Петля колумбийского галстука, Что также завяжет с тем обезображенным гвалтом Который почему-то назвал ты Поэзией трезвенников, Хоть и неизменно пьянят Тебя слава, сребренники твоих современников. Пускай даже бремя вникать в сокровенное, Всё не оставит никак, Почему-то вечно бедняк, Которому противно читать о богатстве. Лучше бы так и остался глупцом бесталанным: Ведь у тебя была целая тьма вариантов и сотни развилок, Но то, что ты выбрал - о, как это мило, Ты можешь выдать три миллиона литер в минуту без всяких запинок, Красиво судить о картинах, которых никогда и не видел, Притворяться невинным, давай, снова наври мне: Скажи, что не ждёшь, когда первая встречная пред тобою ноги раздвинет, Извини, но это не поиск второй половины И если бы у тебя было чуть больше извилин Давно б уже озарило, Что в руках такого разини Даже наполовину полный стакан ждёт только погибель И ты ничуть не человечней той глыбы, Об которую будет непременно разбит он. Ты примерно воспитан, Примерно на десятую толику, Никогда не сидел на подоконнике, Но хочешь сигануть с подоконника. Тебя комкают колики скопленных лет одиночества, В котором заколочен ты заживо, потому как безжалостен к каждому, Кто окажется в твоём числе Данбара, но несмотря на то, что этого уже не исправить, Всё-таки нашёл себе пару, Упрямый парень с рогами.