Снова день пустой, клеть закрой, набегает тень порой. И я оглядываясь, вижу, что окутан тьмой. И она крутит мной. Но снова что-то поломает палево, И сквозь прикрытые ресницы пробивает зарево.
И снова вижу я свой образ в комнате рядом у мира, В помещении, заполненном смрадом и дымом. Ядом-ментолом. И кому этот притон панацея, Но сам я чувствую, будто на шее канаты-цепи.
Катана целит прямо в вену тем, кто перебрал, И что-то мутное пускают вместо цели по рукам. Я допускаю, что кому-то здесь по нраву, но что я забыл
Тут. Где "Изабелла" главный ужин, пламя сердца тушит, навевая стужу. И ты, налитый в доску, взял тоску в штыки, Боль утопил, протягивая в руки кольт им. Один патрон и утолил червя и удалил себя...
И здесь, средь шхун бухла, таблеток, тонут за мечтой, Волной накроет наш притон прибой, При том я клялся, больше не прибьюсь я к этой бухте портовой, Но знаю, утром снова занырну в свой ненавистный омут с головой.