Знаешь ли ты, сколько людей напивается в хлам В последний вечер августа. Сверяя время стрелками, переводами, но не языковыми. Молчат по усталому городу в уже, получается, осени, Слушая наушниками твои миноры. Представляя, как вы поздравляете друг друга с днем рождения. И может, даже не засыпаете. Знаешь ли ты, для какого огромного количества людей первый сентябрьский день Важнее всех остальных важных дней. И это просто совсем не просто, понимаешь?
Это опять для тебя из-под рук не поэта. Жаль, на ушедшие поезда не продают билеты. И если человека не обнять - наверное, его просто нету. Не верить. А на часах по-прежнему 19:89.
Такие как ты, не стираются временем. Бэкспейсами, ластиком, делитами даже. Такие как ты не местоимения. Такие как ты не выводятся ванишем. Ненавидеть людей с твоим именем, кстати, Носят как вещь, совестно засыпая. Ну а ты. Как там ты? Снова на afterparty? Или песня к альбому. Вторая.
Для чего ты живёшь, для кого ты печалишься? К чему все твои партитуры? Зачем снова дымишь? Не кури, ну пожалуйста. Счастливые люди не курят.
За окном скоро будет октябрь беситься А потом первый снег. Хруст сугробов. Январь. И кто знает, что тебе будет сниться? Или как там? - Аптека. Улица. Фонарь.
А потом кто-то сильный очень скучает. Ждёт два года, чтоб снова напиться в дрова. Или, может, уже даже не вспоминает. 2005-ый только если. Глаза. Глаза.
Ты придёшь к нему ночью. Тихо. Устало. Лишь однажды, когда можно быть по домам. Без заполненных залов и зачем-то скандалов. И без тех, кто назавтра записан в роман.
Ты уже не везде, потому что далёкий. Но опять нужно знать твою, зачем-то, погоду. Лос-Анджелес, может, а может, схожи дороги Наши. Чьи-то. И ты наступаешь на ноги Словами, глазами. И сладкими слишком духами. Наверное, сладкими духами. Утро туманно. Не Тургенева утро туманно.
А в тебе всего лишь гласная. А три согласных. А для многих уже это даже болезненно. Без оборотов причастных. И просто причастных. Это, может, чуть-чуть сумасшествие. Нет. Не курю. А хотя угостите. Теперь ты-моё каждое "сложно". Уже в 4.01. Ты больше мой не посетитель Ведь эти все тупые сны грустно-похожи. Когда-то грубо мне тебя не обещали. А знаешь, я ведь вовсе не просила. Я не хочу к тебе на кофе или чай. Быть тебе кем-то. С кем-то важным и красивым.
Этот грубый сентябрь. Очень грубый сентябрь. А ты просто проснёшься второго. Если вовсе уснул. В шумном клубе усталом. Или с ним. В не пустоте дома.
Классные тренды. Известные френды. А потом ты один. Или двое. В твои ещё тогда 15 слагали легенды О тебе. Ты легенда. Напомню.
Споткнувшись, не падать с больных этажей. Плюс ещё, к тому же, не биться. Обновлять и по новой, что допиты уже. Лишь бы снова в тебя не влюбиться. Хоронить в себе память, что пропита тобой. Где бемольно шёл мимо немного. Нет. Ты был не прохожим. Ты был каждой весной. Каждым солнцем. Дождём. И сугробом. Каждым сломанным слогом. Брюнетистым богом. А вернее теперь блондинистым богом. Отдаваться тебе без залога. Без налогов. Гудков. И плохих новостей. Которым пророчилось сбыться. И не знать. Как ты, с кем ты. Без любых из вестей. По барам. По тёлкам. Напиться. Уходить до весны. На пустую из крыш. Пока плеер не сядет. И ты в нём. Ты за каждым углом. И, наверное, не спишь.
Меня можно не помнить уже, как взрослые о детях. Закрывать деревянные двери от времени, верить. А после не верить. Но, правда, на часах по-прежнему 19:89.