Меня ведь никто не признает. Я хочу удивить в свой последний шанс.
Забывая ночь, я записал: Не избавляйся от недостатков. Возвысься над невозможностью. Ну же, на границу дикости.
Преданный небесам, убедился, что бога не существует. С таким мышлением не создашь идеальное уравнение. Не предугадать, даже понять невозможно. Каждый будет жалко танцевать на моей ладони.
С того дня, как глаза каждого изменили цвет, Второго, жадного меня, уже не остановить.
Слышу голос зависти И падаю в бездонную жажду. Не вижу, за что ухватиться. Ну же, на границу гибели.
Подозрение растёт, потеряны из виду пути к отступлению. Перевернув ладонь, они высмеивают меня, падающего вверх ногами. Даже осознание того, что я не могу восстановить, невозможно. Только я, отрезанный ото всех, цепляюсь за это явление.
Преданный небесам, убедился, что бога не существует. С таким мышлением не создашь идеальное уравнение. Не предугадать, даже понять невозможно. Каждый будет жалко танцевать на моей ладони.
Даже осознание того, что я не могу восстановить, невозможно. Только я, отрезанный ото всех, цепляюсь за это явление.