Когда я выпиваю четыреста грамм, один мой глаз становится добрым, а другой – злым. Окружающее теперь в объеме, окружающее похоже на едкий дым. Когда я дышу этим ядерным дымом, одно мое ухо становится обрывом, а другое – высотой. Окружающее меня совсем не слышит, окружающее не видит меня с тобой. Когда ты снимаешь с меня одежду, мое сердце становится жаром, а руки – становятся льдом. Долбанное окружающее тогда наполняется смыслом, потому что мы снова вдвоем. Ты моя Сманго, прекрасная Сманго! Танцуешь неистово танго! В долине души беспокойной дикие бродят мустанги!
Когда я ложусь под небом, мои губы становятся камнем, а дыхание – грозным торнадо. Окружающее требует от меня, окружающему от меня, что-то надо. Когда я делаю все, чего оно якобы хочет, мои волосы становятся снегом, а кожа – землей. Но окружающее этого не замечает. Оно не хочет идти за мной. И когда ты зовешь меня, Сманго, я становлюсь этим миром, и прошу тебя лишь об одном. Чтоб долбанное окружающее наполнилось смыслом, потому что мы снова вдвоем. Ты моя Сманго, прекрасная Сманго! Танцуешь неистово танго! Улыбкой лихою, мятежной сверкают зрачки цвета манго!