Pressing the megaphone against the apostle's open ear Darkness and onanists are in attendance I press a gun against the spectator's temple now And my face lets out a smile every time Saving It's prostitution to the kids who listen from the right and out the left Twins and seven colours of rainbow It can't be saved, the sorrow I question it all, why oh why?
Amaku kara miau itsuwari Dokomo onaji Nagareru chi ga mazaru Fukaku nemuru Saiaku kokoro ni kizami ikinagara shine Temichi ni saku mankai no sakura Karasu no shigai ni waita airashii omae Zantou hada hakanaki namida ka Jihi wo kokka de moyashishi shite shi wo shire Hankoya de koshi wo furu seiki Yasuragi no ura ni gunragari kurau hida ha naniro? Daichi ha inochi wo tsutzuru susuru akatsuchi ni kawaru Chuu wo matta kamikire to kenchoku Pikkingu dotama aita koufuku no seiki Kyosei sareta zennou naru kami
Направляю мегафон на ухо апостола, Тьма и онанисты замерли в ожидании А сейчас я наставляю дуло пистолета на храм зрительного зал И с каждым залпом, мое лицо озаряет улыбка. Спасение. Это проституция по отношению к детям, которые слушают сидя справа и слева, Близнецы и семь цветов радуги Этого не спасти, прискорбно. Я задаюсь вопросом: "Зачем? Ну зачем?" Иллюзия сладостного переплетения, Одинакова везде. Примешивается ток крови. Я пребываю в глубоком сне, Гравирую на сердце грехи И живу умирая. Лепестки сакуры на запястье Твое возлюбленное «я» множится на трупе мертвого ворона Не воспринимается ли это людьми потерянного конца Слезами опустешенности? Сожги милосердие вместе с государственным гимном и пойми, что значит смерть от умирания Справедливость скачет в загоне для овец В какой цвет окрасится кожа от еды и комфорта? Земля высасывает жизнь, и ее почва окрашивается в красный Листы бумаги и сила вихрятся в воздухе Шоу ранит голову коровы Эта рана открыта Гениталии счастья И кастрированный всемогущий Господь