Я в дождь по городу, ты под солнцем, рядом море. Готов поспорить, тебе пох, что я упрям до боли. Я прям доволен, теперь тебя не найду я в Питере. Всему веной твоя цыганская натура, видимо. Я вспыльчив стал, не подноси спичку. Влезаю в драки, себя возомнив Кличко. Затем в камере тесной объясняюсь по частям. Упор не зуд или дёсна, но я ей почесал.
Какие сопли, я не буду плакать о тебе. Мужики не плачут, я не буду плакать, хоть убей. Ведь мы не пара теперь, и я не парюсь, поверь. Вернусь только задушить тебя, открой дверь.
Какие сопли, я не буду плакать о тебе. Мужики не плачут, я не буду плакать, хоть убей . Ведь мы не пара теперь, и я не парюсь, поверь. Вернусь только задушить тебя, открой дверь.
Привык к тому, что жизнь швыряет будто самбу. И сам Бог, наверное, видит, что я так плох. Счастье равно нулю, лишь зло поскорив максимум. Прошлое оставил в драке кровью на снегу. Забыв про день, я начал жить ночами. Домой под утро в хлам еле жив, качаясь. Женщины из-за тебя стали объектом похоти. Но похуй теб, всё поняла, наверное, плохо ты!
Какие сопли, я не буду плакать о тебе. Мужики не плачут, я не буду плакать, хоть убей. Ведь мы не пара теперь, и я не парюсь, поверь. Вернусь только задушить тебя, открой дверь.
Какие сопли, я не буду плакать о тебе. Мужики не плачут, я не буду плакать, хоть убей. Ведь мы не пара теперь, и я не парюсь, поверь. Вернусь только задушить тебя, открой дверь.