Холодный город, голодный март. Небо жадное в звездопад. Но если хоть одна звезда, совершит сам*убийство. Угадай, что я загадал?(2х)
Поэт внутри отказался быть поэтом. Огрызался безразличием, лаял в объектах. Но дай мне время - этот псих без тебя привыкнет. А ты мечтай за предательство, что б не казнили. Ты привлекала, и они ломились в ювелирный. Но была разорвана и сшита в моей хирургии. Потом оторвана от сердца и прибита к фирмам. Автомобилям и сам, сам впомню то, как было.
Как было грустно, души терпели микротравмы. Когда в городе удаляли все трамваи с трассы. Маршруты, что ли вбила в память, не вернуть обратно. Встретимся на второй, в четыре, где есть зонт, на всякий. Не забудь, без него, с тобой не страшно. Нам с тобой, без него будет веселее.
Мой поэт внутри видно был, но огрызался. И мне пришлось его убить в барах и аптеках. Потом я вышел из дверей нарк*диспанцера. Тебя сточили в заведение, где лоск и пафос.
Ты зависнешь, не на пробке, в нетерпимой скуке. Где настойчиво вгрызались все приколы в память. Что я и ты, когда то там насочиняли. И его еб*т, что барахлит левый поворот, в ней.
Тебя замкнет! Ты вспомнишь, где эти трамваи. Где нам встречатся на второе, после четырёх. Вспомнишь, но рельс на дорогах больше нет. Я давно покинул город или жизнь без веры.
И хоть печаль твою щенячую, нельзя в ремонт. Хотя бы можно починить ваш поворотник слева. Чтоб заворачивать туда, сюда, повсюду. Мой поэт сопротивлятся больше не будет.
Ты надоела нам обоим, больше нет стихов. Желаю сдохнуть вам безрадостно сегодня в пробке. Небо в меня выстрелит холодный дождь. Она просто стала старше, не усугубляй. Знаешь, мир, может, ты и прав, Но повзрослела не девочка - повзрослела бл*дь. А я притворно, как ребёнок, продолжал игру, А я как Бенджамин взрослел, но наоборот. Но только я не стал младенцем у нее в руках, Меня не станет завтра утром в доме для сирот. Я в ... я в этом городе грехов навечно. Паранойя прикажет искать твоих убийц, Но ты жива, преступления - лишь постановка. Твоя лично, чтобы личность твою не любил. Ты привлекала, и они ломились в ювелирный. Но была разорвана и сшита в моей хирургии. Дефибриллятор и разряд, пациент, душа... Время смерти: 25-ое, плохой сентябрь.
Холодный город, голодный март, наступит. Небо жадное в звездопад, разбудит. Но одна звезда, совершит сам*убийство. Угадай, что я загадал?(2х)