Тихо так дохнут люди, стынут в колодцах вечности. Время камнями сгрудит, каменные конечности. Прожили жизни в жалости, слепые мясные чучела. Вера годами усталости, детские лица соскучила. Думали, что так всегда будет, думали, что так надо. И грели телами друг друга в студёных трущобах ада. Сжимая стонно кривые зубья, цедили плацебо, проданных им молитв. Улыбок резали струпья, ржавыми косами чёрных от крови бритв. Вскормленные грудью старости, воспитанные на несбывшемся, Люди купаются в тёплой алости, убитых ими умышленно. Злоба в замкнутом контуре, ненависти электричества. Идиоты стали подонками, защищая своё величество. Раскрашенных женщин рты, на твёрдость натянутые предмета Достигнувшая глубины, горла, ядерная ракета. Унылые даже в бешенстве, хохочущие на похоронах Здесь его нет. За чернотой пустоты Исчезает в вечности свет погасшей звезды.
Живут, как уже повешенные на вбитых в небо столбах. А мы спасаемся бегством, прячась во снах чудовищ Теряя слезинки хрустальные детства, единственное из сокровищ. Мы распадаемся нитями, холодного шёлка дождей. Привыкшие к крови зрители, мы смотрим на этих людей. И людям нас никогда не найти, мы с ними играем в смертельные прятки И видим, как плоть разрывают клыки, чудовищ с той стороны сетчатки. Здесь его нет. За чернотой пустоты Исчезает в вечности свет погасшей звезды.