Холодный город, голодный март. Небо жадное в звездопад. Но если хоть одна звезда, совершит самоубийство. Угадай, что я загадал?
Холодный город, голодный март. Небо жадное в звездопад. Но если хоть одна звезда, совершит самоубийство. Угадай, что я загадал?
Поэт внутри отказался быть поэтом. Огрызался безразличием, лаял в объектах. Но дай мне время - этот псих без тебя привыкнет. А ты мечтай за предательство, что б не казнили. Ты привлекала, и они ломились в ювелирный. Но была разорвана и сшита в моей хирургии. Потом оторвана от сердца и прибита к фирмам. Автомобилям и сам, сам вспомню то, как было. Как было грустно, души терпели микро травмы. Когда в городе удаляли все трамваи с трассы. Маршруты, что ли вбила в память, не вернуть обратно. Встретимся на второй, в четыре, где зонт на всякий. Не забудь, без него, с тобой не страшно. Нам с тобой, без него будет веселее. Мой поэт внутри видно был, но огрызался. И мне пришлось его убить в барах и аптеках. Потом я вышел из дверей наркодиспансера. Тебя сточили в заведение, где лоск и пафос. Ты зависнешь, не на пробке, в нетерпимой скуке. Где настойчиво вгрызались все приколы в память. Что я и ты, когда-то там насочиняли. И его ебет, что барахлит левый поворот, в ней. Тебя замкнет! Ты вспомнишь, все эти трамваи. Где нам встречаться на второе, после четырёх. Вспомнишь, но рельс на дорогах больше нет. Я давно покинул город или жизнь без веры. Хоть печаль твою щенячью, нельзя в ремонт. Хотя бы можно починить ваш по воротник слева. Чтоб заворачивать туда, сюда, повсюду. Мой поэт сопротивляться больше не будет.
Ты надоела нам обоим, больше нет стихов. Желаю сдохнуть вам безрадостно сегодня в пробке. Небо в меня выстрелит холодный дождь. Она просто стала старше, не усугубляй. Знаешь, мир, может, ты и прав, Но повзрослела не девочка - повзрослела блядь. А я притворно, как ребёнок, продолжал игру, А я как Бенджамин взрослел, но наоборот. Но только я не стал младенцем у нее в руках, Меня не станет завтра утром в доме для сирот. Я в… Я в этом городе грехов навечно. Паранойя прикажет искать твоих убийц, Но ты жива, преступления - лишь постановка. Твоя лично, чтобы личность твою не любил. Ты привлекала, и они ломились в ювелирный. Но была разорвана и сшита в моей хирургии. Дефибриллятор и разряд, пациент, душа... Время смерти: 25-ое, плохой сентябрь.
Голодный город, холодный март, наступит. Небо жадное в звездопад, разбудит. Но одна звезда, совершит самоубийство. Угадай, что я загадал?