Монастырь чужд,но здесь не увидишь монстра внутри себя под тусклым светом грушевидных солнц. Но столько наглых лиц, Примут всё сказанное мною в слух за нонсенс или алогизм. Пошли нахуй и в этом моих бедность строчек Руки,тонут словно грейдеры,в нежной телесной почве и больше ничего,лишь нищета в любви и мой нелепый почерк. Мир там,где мрачный день стечёт в полную света ночь. Да,меняться стимул,но,блядь,поймёт тут кто. Когда возьму виолончель и разорву своё горло её струной. Посмотрите в мёртвые глаза лишённые цели, Отец видел щенка,не зная,что в будущем,тот ещё цербер. Будет гнить в конуре,тонуть крысой в чужом корабле. Пока горизонт заката покинет узор каравелл. Кровью буквы на листах,вот она живопись,друг, когда новое окно снова направит курсор к бакалее.