Дурна собой, колдунья Элис выходила во двор. Звездой в ночи, курила зубы сквозь свой беломор. Дурна собой, ей ничего не стоило висеть в небе луной.
И, ставя свечи в горнице, взяв колоду карт, Мое сумасшествие двигалось на старт. Не для рассвета ради достать платок зимы. Мое недовольное жнет свои плоды.
Вязала меня севером, шла со мной на "вы". От когтя речи пламенной враз разошлись все швы. Бери меня, глотай меня, я звон под нотой Ны, А что до сердца, Бог с ним, с оставшимся только ты.
Колдунья Элис выходила во двор. Звездой в ночи, курила зубы сквозь свой беломор. Дурна собой, ей ничего не стоило висеть в небе луной.
Я так хотел спасти тебя, мы слушали Сплин. Научить тебя чувствовать вечно, дать веру, взять дым. Лежать с тобой в песочнице, дыхание глотать, Как два больших белых кита, айсберг обнимать.
А я так хотел спасти тебя, как-будто я - Христос, На старой желтой кухне ты молилась,а я рос, Мучительно, блистательно, мысль, ты - безнадежна. Мессия терпит крах, став вдохновением ложным.
Я уходил, ты джин пила, я был за много миль. Та встреча была знаком, как письма старой Минь. 13 лет прошло уже, ты так же молода. Господи, шли солнца луч на слепок ее следа.
Колдунья Элис выходила во двор. Звездой в ночи, курила зубы сквозь свой беломор. Дурна собой, она так и осталась висеть в небе луной.