Мне сорок с лишним лет и Надькою зовут. Болит мой карий глаз и нёбо я натёрла. Однажды, в поздний час мужчина мой не раз Учил меня хуёк мудозить в горло. Однажды, в поздний час мужчина мой не раз Учил меня хуёк мудозить в горло.
А я с ним день и ночь с одним в буёк играю И рваные носки я по ночам стираю И по утрам с волос я брынзу отмываю. Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.
А я с ним день и ночь с одним в буёк играю И рваные носки я по ночам стираю И по утрам с волос я брынзу отмываю. Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.
Проснулась и смотрю: разгрызаны подушки. На ветках за окном трусы мои балдеют. Твой конь с одной ноздрёй хорош, но иногда Мои каналы явно не жалеет. Твой конь с одной ноздрёй хорош, но иногда Мои каналы явно не жалеет.
А я с ним день и ночь с одним в буёк играю И рваные носки я по ночам стираю И по утрам с волос я брынзу отмываю. Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.
А я с ним день и ночь с одним в буёк играю И рваные носки я по ночам стираю И по утрам с волос я брынзу отмываю. Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.
А я с ним день и ночь с одним в буёк играю И рваные носки я по ночам стираю И по утрам с волос я брынзу отмываю. Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.
А я с ним день и ночь с одним в буёк играю И рваные носки я по ночам стираю И по утрам с волос я брынзу отмываю. Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.