Vos ves la Cruz del Sur y respirás el verano con su olor a duraznos y caminás de noche mi pequeño fantasma silencioso por ese Buenos Aires, por ese siempre mismo Buenos Aires. Extraño la Cruz del Sur cuando la sed me hace alzar la cabeza para beber tu vino negro, rnedianoche. Y extraño las esquinas con almacenes dormilones donde el perfumo de la yerba tiemble en la piel del aire. Extraño tu voz, tu caminar conmigo por la ciudad. Comprender que eso está siempre allá como un bolsillo donde a cada rato la mano busca una moneda, el peine, llaves, la mano infatigable de una oscura memoria que recuenta sus muertos. La Cruz del Sur, el mate amargo y las voces de amigos usándose con otros. Me duele un tiempo amargo Ileno de perros y desgracia la agazapada convicción de que volver es vano. Comprender que un mar es más que un mar, que la muerte se viste de distancia para llegar de a poco, lenta, interminable, como una melodía que se resuelve al fin en humo de silencio. Extraño ese callejón que se perdía en el campo y el cielo con sauces y caballos y algo como un sueño. Y me duelen los nombres de que cada cosa que hoy me falta, como me duele estar tan lejos de tu caricias y de tus labios. Extraño tu voz tu caminar conmigo por la ciudad.
Южный крест
Ты смотришь на Южный крест и вдыхаешь лето, пахнущее персиками, и идешь в ночи, мое маленькое безмолвное виденье, по этому Буэнос-Айресу, по этому всегда одному и тому же Буэнос-Айресу. Я скучаю по Южному кресту, когда из-за жажды мне приходится поднимать голову, чтобы выпить твое черное вино, полночь. И скучаю по сонливым магазинам на углах улиц, где запах травы трепещет на коже воздуха. Я скучаю по твоему голосу, по нашим прогулкам по этому городу. Понимание, что это всегда будет где-то там, словно в сумке, в которой каждое мгновенье рука ищет монету, расческу, ключи, неустанная рука темной памяти, что пересчитывает свои смерти. Южный крест, горький мате, и голоса друзей, стершиеся вместе с другими. Мне больно из-за этого горького времени, полного собак и несчастий, пойманного убеждения, что возвращенье напрасно. Понимание, что море - больше чем море, что смерть показывается вдалеке, чтобы понемногу приближаться, медленно, бесконечно, словно мелодия, что растворяется в конце в дыме тишины. Я скучаю по этой улочке, что теряется в окрестностях города и в небесах с ивами и лошадьми, и с чем-то, подобным сновиденью. Мне больно от названия каждой вещи которой мне сейчас не хватает, так же, как от того, что я так далеко от твоей нежности и твоих губ. Я скучаю по твоему голосу, по нашим прогулкам по этому городу.