Заколебали ломать мои песочные надежды, Опять мои секреты все оставив без одежды. Я на дне сижу, где меня там что-то - кто-то держит. Сколько можно оживать? Я когда буду повержен?
Ваши туши смрадные наотмашь порублю, Хоть и с горьким пылом, но за раз зараз я перебью. Всем на зло я не загнусь, свою жизнь не загублю, Ведь того люди и ждут, но огня не разожгут...
Даже будучи во льду, думы их им не дойдут. Ваши души мне распроданы по рублю, Но сколько было их, представьте, раз я много пью. Ко мне идите, всем налью... Поиграемся в семью.
Меня попробуй переплюнь, тут реки слюн летели, А я спрятался под люк, от вас - падлюк. Мне спиздишь опять, что-то типа - "I love you", Твоё имя не набью - "Unfollow you"...
Я тебе во снах приснюсь и пропою как гамаюн, Что ты упустил мечту свою, она будет в небе Как салют, не боись, ведь другие не сольют, Предпочтя кают уют - пафосу ублюдскому.
В душу плюнь еще, не утону, но уйду ко дну И подожду там любопытных, как мурена утоплю. Люди не хотят любить, разучились и давно. Морали нет, только лик золой морали мне... ___________ Город отрицаний новых кинул порицаний. Всюду люди, но лица нет. За улыбкою засада, И до боли то досадно в этом виноваты сами. Вы наверное устали, ложь лавировать устами?! ___________ Smoke:
оскал не стал попутчиком, хоть зол бывал и часто улыбка стала случаем, и чаще-лишь причастием пространство стало клеткою, закрытой изнутри а взгляды стали меткою украинских витрин
и грезил я, и бредил, верно, это все пароноидально Легкие пускали стоном пар в ночь, это идеально Мне нашептывали слухи, что я больше, чем больной Но если болен я, позвольте, болен лишь своей тюрьмой
Мой душа же петь хотела, а не в ночь кричать одна Тело все сильней потело: радость красного вина Взгляд привлечен был голым телом,что к окну тянуло руки Расписав ей душу мелом, викину за дверь в потугах
И хер пойми, где радость, где притонов боль в глазнице вен Я наркоман, ведь впущен был в поток крови изъян всех тел В подкорке милиграммы краски, мне рисован был блэкворк Я не пойму: оскал? улыбка? ведь смешалось все в одно