Всё идет по плану, до минимума свели погрешности, Внутреннее спокойствие соответствует внешности. На смерть – с бесстрашностью, к жизни – с дотошностью, Расположенный поверх музыки роскошный стих.
Это наша история, Челябинск, воздух горький, На светофоре басами качают стойки. От двигателей нам ежедневно что-то надо, Но деятели эти от наших, как черти бегут от ладана.
Ты только не дыши на нас, тоска, опрометчиво, С людей в поступках чревата мигрень у виска. Сколько нам осталось? Вывезем ли до ста? Вспоминая песни грустные с улыбкой на устах! Это, как ностальгия - до глубины затронет, Подобно ледяной водой наполненные ладони по лицу. В деле главное – не останавливаться, Батя будет там мною горд, а дома мама – радоваться.
Не дыши тоска чахлая, смрадит перегаром, Когда уже этот наивный малый избавится от а*уя - Мол, где мораль-то? Так ее по очереди т*ахают. Не пора ль тапок в руку да нащёлкать?
Не трожь, не твоё! Такую алчность и обиду не излечит даже мумиё. Доживу ли я до седин её. Оу, друзья, алё-малё!
Зелёный свет из глаз на вас искренность прольёт! Предали идею, а та рыдает взахлёб. От ада до рая - не так уж и важен полёт, Одна отрада - моя обожаемая меня ждёт!
Отче наш, иже еси на небеси! Мы не из тех, кто Тебя будет, разбивая лоб, Просить о том, что можем сделать сами, Продвигаясь на пути, ощущая твоё касание; Знаем, что нас простишь.
И легче ноша, есть смелость сказать о большем, Чем серость этих будней по песчинкам, сложенным в пески. Живое слово вырывает нас из лап тоски, Когда смотря по сторонам, уже не видели ни зги!
То, что не впрок, я сброшу, всю боль оставив в прошлом! Краеугольный камень в основании, с него продолжу Строить крепость на руинах рухнувшего здания. Что суть дороже, акт творения или же факт создания?
Отче наш, иже еси на небеси! Струится сок по губам тех, кто все-таки плод вкусил. Выведем яд из бренных тел, верю, нам хватит сил! Огнём, что греет нас внутри, именем всех Святил!