«Я отверг то, что ненавидел, но не нашел предмета любви и потому делал вид, что ничто в мире любви не заслуживает...»
«Человек со странностями» - глупая и давно уже не популярная маска, хотя одна из любимейших…Уродство когда-то привлекало внимание толпы, однако и это застряло в прошлых веках, словно беззубая гнилая улыбка юродивого сквозь решетку гАббьи уличной кунсткамеры. Исключительно добродетелями удивлять теперь должно… прекрасным брать за душу, но я все еще следовал моде прежних лет или своей собственной моде…, я все еще не мог признаться, что бесприютное сердце нуждается в любви - чистой и открытой, без капли циничного налета…, я все еще боялся быть высмеянным за одно только желание - и самому любить искренне, отнюдь не с пылкой показухой Меркуцио, но с настоящей силой любви Ромео… Когда мне стало до судорог неудобно в кафтане универсального любовника, расшитом каменьями эгоизма и тщеславия – я замер. Но не на дно залег, а «подвис» в спертом воздухе гОльной правды. И был даже рад этому. Сквозь опостЫлевшую обыденность эта самоказнь воспринималась мной как прыжок из рутины. Я жаждал любви, я страстно и отвержено боролся за нее, я шел к ней. Но теперь только, будучи подвешенным к верху за ноги собственной совестью и безграничной скукой, я осознал, что стремглав нёсся всё это время навстречу эгоизму. Любовь……Любовь она иная… Как только кровь стала приливами биться в моей голове до меня дошло самое ужасное и невообразимое…любовь уже была у меня в руках, но я дал ей другое имя и выпроводил вон, как дежурную пятничную шлюшку субботним утром, когда мне хочется досматривать сны в одиночестве.
В одиночестве я существую по сей день, тайком мечтая, что среди напудренных див, однажды я увижу её….
ту самую, с ножницами в руках…, способную одним резким движением, безжалостно разрезать веревки пленника… ту самую, которая позволит моим ступням наконец ощутить тепло долгожданной почвы под ногами.