Наш путь одинок, но мы вынуждены с обществом плыть, Кидаем камни в них, в ответ – удары сморщенных глыб; И здесь напоминаем на дне тонущих рыб, Теряем веру, внутри слезливых топчемся книг.
Одни были со всеми – хитрый нейтралитет, Другие лезли на стену, чтоб соблюсти паритет; Но ведь сейчас так похуй на них, один со всеми, Один против всех, один, но со своими.
Мне, правда, стыдно за прошлое, мне стыдно и сейчас, Но для мёртвой толпы посыл мой возглас нечаянный; Я срывал голос и кричал, но всё бесполезно – Мы с ними не станем едины, мы не сыграем в оркестр.
И с ними нет больше смысла идти на контакт, Они тупо не выкупят это, вернув меня на старт; Я выбирал между добром и безразличием к ним, Но, как всегда, остался где-то посередине в тени.
Наедине с собой, но не вместе со всеми, Колись пеплом, колись небом!
Слишком много души оставлял понапрасну, Любитель холода смешал «Зиму» с «Чёрными спазмами»; И мы красили мир в тени, внутри сталь зажглась красным, Антракт, they do error and there’s not perfect dark paradise.
И мы по брусьям жизни шагаем ментально, И мы не кормим доппельгангер в масштабах фатальных, И нас не рубят вороны клинками, что на струнах нуара Делают саунд расстроенной гитары.
Мы падали, но поднимались и снова вставали, Поверь, не было агоний, пессимизма, стенаний; И ведь не мы кидали камни в корабль тонущий, Мы только плач угнетённых на лист воссоздали.
И пусть наш поезд пока не ушёл, Я потерял веру в мечту и просто поставил цель другую; И можешь завершать своё камеди-шоу, Мне всё равно, богач или бедняк ты, я тут Ирвин Шоу.
Мне лучше быть в тени от мира, закрывшись ментально, Там, где ищу осколки прошлого оживших баталий, Крутить фортуны колесо нажимом педалей, Там, где вороны над листами ночи, кружа, коротали.
Я с детства себе великий путь пророчил, И снова тут я свободный художник; Наши картины во тьме не вызывают масс от полотен восторженных, Им дай культуру чистую, не сожженную.