Red Rose, proud Rose, sad Rose of all my days! Come near me, while I sing the ancient ways:
Cuchulain battling with the bitter tide; The Druid, grey, wood-nurtured, quiet eyed, Who cast round Fergus dreams, and ruin untold; And thine own sadness, whereof stars, grown old
Come near, that no more blinded by man's fate, I find under the boughs of love and hate, In all poor foolish things that live a day, Eternal beauty wandering on her way.
Come near, come near, come near -- Ah, leave me still A little space for the rose-breath to fill!
Lest I no more hear common things that crave; The weak worm hiding down in its small cave, The field-mouse running by me in the grass, And heavy mortal hopes that toil and pass;
But seek alone to hear the strange things said By God to the bright hearts of those long dead, And learn to chaunt a tongue men do not know Come near; I would, before my time to go,
Розе, распятой на кресте времён
Печальный, гордый, алый мой цветок! Приблизься, чтоб, вдохнув, воспеть я мог Кухулина в бою с морской волной - И вещего друида под сосной, Что Фергуса в лохмотья снов облёк, - И скорбь твою, таинственный цветок, О коей звёзды, осыпаясь в прах, Поют в незабываемых ночах. Приблизься, чтобы я, прозрев, обрёл Здесь, на земле, среди любвей и зол И мелких пузырей людской тщеты, Высокий путь бессмертной красоты.
Приблизься - и останься так со мной, Чтоб, задохнувшись розовой волной, Забыть о скучных жителях земли: О червяке, возящемся в пыли, О мыши, пробегающей в траве, О мыслях в глупой, смертной голове, - Чтобы вдали от троп людских, в глуши, Найти глагол, который Бог вложил В сердца навеки смолкнувших певцов. Приблизься, чтобы я, в конце концов, Пропеть о славе древней Эрин смог: Печальный, гордый, алый мой цветок!