Жадный город ждёт новых порций. Тревожно крадётся солнце Из-за проседи облаков, Скрипит дверь на балкон, Алко-табачный воздух Покидает горячие ноздри, Горло рвёт кашля грохот. Хотя наш городок крохотный, Но ему места на карте нет. У нас день сурка в мире теней Растянулся обоями по стене И летит пылью с пола и с полок. Надеждой этот рассвет был полон, Но полым окажется в итоге день. От этой пустоты не скрыться нигде, У нас всё меньше времени и идей, Да и нас самих стало меньше за эту неделю. Мы делим факты на вымысел и обман, Боясь снова дров наломать И лишь сильнее запутать клубок.
Вчера парнишку вели на убой, А он громко кричал, что не виноват. Он людей вокруг уже не узнавал, И когда безвольно повисла его голова, Все поняли: это снова был промах. Мы разошлись по домам под раскатами грома, В огромных лужах закат смеялся над нами. У этой истории мрачный и жуткий орнамент, И намертво впаян в него безликий участник, Который зовёт выживание - счастьем, Хотя счастье такое скверно.
Я разрезаю шагами сквер, И спешу в киоск, где выбор скромен, Беру ежедневника свежий номер, Чтобы лишь некролог проглотить. Этой ночью нас покинул ещё один... Меня трясёт за плечо озноб. Волна страха сносит, как поезд сквозной. Я замедляю шаг, не боясь опоздать. Нет, до города не идут поезда, И незачем мечтать о свободе. Я больше ни на что не годен, Разве только на то, чтобы партию доиграть.
Мы садимся не за стол, а на пропасти край, Где истина перекраивается так, Что кажется стену лжи уже не сломать. и прежде, чем спрятаться по домам, Кто-то невидимый глазу в гонг стукнет И безжалостно спросит: "Так кто же преступник?"
***
Вечер холодным дождём навзрыд заплакал, Как подкошенная упала тень от лампы, Сквозняк без спроса зашёл через окно, Тихий шорох спрятался у двери входной, Смелость сбривая под ноль.
Скорая включает сирену на максимум децибел От бесконечного воя становится не по себе: Чья-то жизнь линию имени себя превращает в пунктир, Которая не в бесконечность стремится, а прямо в утиль, Как ни крути.
Обезумев от страха, наугад режет жертву маньяк, До последнего дня он рассудок свой сохранял, Но в его душе кошки доскребли до костей, И он без сил падает на постель В квартире насквозь исписанных стен.
Опять не в те двери стучит комиссар. Он столько протоколов уже исписал И столько бессонных ночей и чернил истратил, Что нет больше сил. Лоб давит скатерть. Бесконечно тянется партия
Любая капля дождя может стать последней, В этой игре даже убийца такой же пленник, Как и те, кто занял для жертв места. Трудно остаться сухим, когда через край начинает хлестать. Через край начинает хлестать.