Я не знаю, с чего начать... На мои бородатые щщи опустилась печаль. Грязно-белая рваная майка Излишне трагично висит на плечах.
Вдруг квартиру наполнил звонок. Как у Стивена Кинга в книге "Оно" Я в глазок посмотрел, и кирпичики Едва не попадали из штанов.
Душа ушла в пятку, минуя носок. Или ко мне ломится смерть с косой, Или какого-то господа (прости господи) Пришёл рекламировать божий посол.
Или это приезжий после серьёзных вливаний. Он напоминал узбека, который был сделан в Тайване. Крылья за сутулой спиной ободраны и помяты. То ли наркоман какой-то, то ли аниматор.
"Меня, - говорю, - беседа о Боге не улыбает." А он мне: "Здрасьте, моя фамилия Халбаев." Как у террориста из команды Аллаха. Впустить что ли парня? Да, ну его нахуй.
"Вы не бойтесь, - он мне снова вещает, - У меня есть пахлава и чурчхела к чаю, А ещё предложение, которое вас удивит. Я... этот...как его? Забыл, блять. А, Херувим!"
"Ну вот, - думаю про себя, - дожил. Сейчас дверь вынесет посланник божий." Открываю. "Какой, - говорю, - повод? Видимо, на небесах всё совсем херово?
Пришёл ты ко мне, - говорю, - зачем?" А он мне: "Так это... Надо строить ковчег, Ты - Избранный, - говорит, - Андрюха." Ёптваюмать, что ж я скурил или снюхал? Может, надо бухать заканчивать? Прилечь на недельку прокапаться в Кащенко, В палату, где раньше Ной лежал. Хотя херувим походил на бомжа, Как известно, любим ушами мы. Вот, и я долбоёб. В смысле легковнушаемый.
Ну, раз мне на ковчег заказан билет, Я собрался, поехал в "Леруа Мерлен". В общем, накупил море всякой херни: Икон разных, чтобы чего-нибудь не осквернить, Изоленту, саморезы, болгарку, гвоздей, (Был в лёгком шоке по продажам отдел) Досок до жопы, канаты, тросы... Всю эту срань на даче я бросил,
Начал узнавать, с чего бы начать. Мне советовали срочно вызвать врача, Но я не верил этим грешникам и иудам, Я расчехлил молодецкую удаль, И грандиозный проект "Ковчег" закипел. Меня было не остановить теперь,
Херувим иногда где-то рядом со стройкой маячил. "Потоп! - кричал. - Катастрофа!!! Все сыграют в ящик!" Я его предсказаниям слепо верил. Засуха стояла восьмую неделю. Капал только рукомойник, мать его. И ещё на мозги этот крылатый щегол.
Храм - дом Господа пока нету попа. Я к тому, что посланник Бога куда-то пропал. И Гидрометцентр упрямо стоял на своём. Я стал подозревать, что не Избранный, а долбоёб.
И, когда я понял, что был глуп и наивен, По ковчегу застучал нескончаемый ливень.